Дмитрий Махонин: Хочется пожелать нашим оппонентам хоть иногда читать законы, а также научиться их исполнять

— Дмитрий Николаевич, какие проблемы, обозначенные недавно главой ФАС России Игорем Артемьевым, стоят в Пермском крае наиболее остро?

— Самый главный вопрос: захотят ли органы исполнительной власти на федеральном и региональном уровнях предпринимать какие-то шаги и действия. Например, один из тезисов Артемьева — необходимость глобального изменения законодательства об естественных монополиях. ФАС уже лет пять-шесть пытается добиться принятия нового законодательства в этой сфере. Существующий закон 1995 года морально устарел и требует интеграции с законодательством о защите конкуренции.

Закон не регламентирует большинство сфер естественных монополий. Если вы откроете этот закон, насчитаете не больше шести страниц. Почему? А потому что! Там только основные понятия, никаких принципов не заложено, никакой конкретики. Есть даже проблема с определением «естественная монополия».

До вступления в силу третьего антимонопольного пакета (январь 2012 года — ред.) даже водоснабжение и водоотведение не относились к сфере естественных монополий. В связи с этим нам приходилось проводить экономический анализ рынков, находящихся в состоянии естественной монополии, и доказывать и так очевидные вещи. Ведь совершенно понятно, что естественная монополия — это рынок, функционирование которого без конкуренции эффективней, чем при её наличии. Нельзя, например, присоединить к дому две трубы разных компаний. Все эти несовершенства не позволяют эффективно защищать потребителей. Поэтому мы и говорим, что законодательство должно быть модернизировано.

Кроме того, те же пять-шесть лет мы говорим: если хотите снизить стоимость и повысить качество товаров, нужно развивать здоровую, а не псевдоконкуренцию. А в России мы наблюдаем разделение рынков по территориальному принципу.

Условно говоря, чтоб долететь из Перми до Ростова, надо сначала добраться до Москвы. Понятно, что не развита авиация. Но ведь и спроса на рынке нет. У нас практически нет экономической связи между бизнесом Перми и того же Ростова. Пермского бизнеса нет в Ростове, и ростовского бизнеса нет в Перми. И чтобы развивать конкуренцию, надо убрать множество существующих административных барьеров.

Также мы не поддерживаем наличие практически во всех сферах ГУПов, МУПов и других государственных предприятий. Это полуконкурентные структуры, которые, с одной стороны, коммерческие, а с другой — государство или муниципалитет как собственник обязан к ним относиться особенно. В результате этим предприятиям так или иначе предоставляются преференции, а частный бизнес не может пробиться на рынок. Это, в свою очередь, не даёт ничего хорошего для развития конкуренции. Я уже не говорю о том, что на практике возникает множество проблем с эффективностью работы этих юридических лиц.

Реформы РЖД, электрореформа, реформа связи... Они же все не достигли желаемого результата. Их целью было развитие конкуренции, снижение цены и повышение качества продукции. А конкуренции в итоге нет.

Например, электроэнергетика. Цель разделения единого ОАО «Пермэнерго» на конкурентные и естественно-монопольные виды деятельности должна была предполагать следующее: сети как естественная монополия остаются в собственности государства, генерация и сбыт становятся конкурентными сферами, осуществляющими приобретение и продажу энергии на бирже на конкурентных условиях. Что получилось в итоге? У нас кроме Пермской энергосбытовой компании никого не появилось. То же самое в других регионах. По сути дела из одного монополиста мы получили как минимум три — сбыт, генерация и сети. А это — увеличение штата управленцев, снижение эффективности деятельности. Как бы кто ни говорил, когда нет конкуренции, компания не может эффективно развиваться. Никто не дышит в затылок. И так всё, что ни произведут, — всё купят. Стоимость электроэнергии стала выше, чем была до реформы.

Другой пример — железнодорожный транспорт. В 2011 году лесная отрасль, да и другие грузоотправители просто не могли найти вагоны — они стояли в тупиках. Организации, созданные в результате реформы РЖД, просто не смогли организовать логистику. В результате владельцы подвижного состава сказали: «А вы заплатите за прогон туда и обратно». Но это несправедливо, ведь цена стала в два раза выше! И эта нагрузка идёт на конечную цену. Соответственно и здесь цели не достигнуты. Потому мы и говорим, что надо пересматривать базовые модели, чтобы если и реформировать отрасль, то получать от этого экономический эффект.

— Однако, по мнению мировых экспертов, российское законодательство входит в «двадцатку» лучших...

— Да, международные эксперты сходятся в этом мнении, но в то же время Россия по развитости конкуренции — на 120-м месте. Это же нонсенс! Значит, наше законодательство не желают исполнять. А подзаконные акты очень тяжело принимаются, потому что профильные министерства и ведомства не хотят их принимать, о чём и сказал премьер-министр РФ Дмитрий Медведев на одном из последних заседаний правительства: «Вся проблема в том, что должностные лица препятствуют этому». Они защищают интересы отрасли таким образом, что это приводит к монополизации рынков.

Исторически сложилось, что со времён СССР все отрасли были монополизированы. После перехода на рыночную экономику у нас не хватило силы духа и желания создать конкуренцию.

— Какие первоочередные задачи необходимо решать в Пермском крае?

— У нас цена на электроэнергию выше, чем в других регионах. А производим мы её больше, чем потребляем. В железнодорожной отрасли цены тоже подскочили. Следовательно, предприятия недополучают прибыль и не могут развиваться. И все эти сферы тесно связаны.

— Вы думаете, что требования ФАС будут услышаны?

— Сидеть и молчать точно не стоит. Изменения нужны и в законодательстве, и в управленческой отрасли. Законы, которые мы принимали с 2006 года, вовсе не легко проходили. Нам никто не сказал: «Как здорово, что вводятся оборотные штрафы на компании и появляется возможность изымать выручку, полученную незаконно». Мы маленькими шагами это делаем, и это было тяжело. Мы хотим, чтоб нас услышали, даже не то, чтобы помогали, просто бы не мешали в проведении тех реформ, которые есть.

— ФАС рассматривает сразу несколько дел о согласованных действиях банков и страховых компаний. Неужели санкции, которые применяются к виновным, незначительны, раз нарушения выявляются вновь и вновь?

— Взаимоотношения банков и страховых компаний таковы. Вы приходите в банк за кредитом, и вам говорят: «Кредит мы, конечно, дадим, но есть одно условие: надо застраховаться в конкретной компании». Это в лучшем случае. А ещё банк мог, когда вы погашаете кредит, сказать, что ещё 30-40 тыс. руб. надо доплатить, потому что вы там галочку поставили в графе о страховании.

У нас пять или шесть таких дел, судебная процедура очень долгая, но пока мы не проиграли ни одного суда. Санкции серьёзные, одному из банков предъявлено порядка 300 млн руб., страховой компании — десятки миллионов руб. И сейчас все основные банки перестроили свой механизм. Да, они имеют право предлагать страховку, но навязывать и обманывать — нет. Здесь порядок уже наступает.

Кроме того, по нашему мнению, потребитель должен иметь возможность вернуть деньги, которые ему пришлось заплатить незаконно. Сейчас после рассмотрения дела в ФАС потребитель должен обращаться в суд и возвращать деньги таким способом. Почему бы не позволить той же ФАС выдавать предписания не на перечисление денег в федеральный бюджет, а на возврат гражданам?

— Навязыванием страховки «грешат» и автодилеры...

— И по ним тоже возбуждено несколько дел. Этим занимаются в Москве, так как рассматриваются крупные дилерские сети.

— Третий антимонопольный пакет предполагает, что согласованность действий сопровождается публичным заявлением компании о совместной работе. Но мы понимаем, что никто не будет публично говорить о своих планах. Как в этом случае доказать такое нарушение законодательства?

— С точки зрения согласованных действий — да, это осложняет работу. Но в этом же пакете появилось нормальное определение картеля — это самое тяжёлое нарушение антимонопольного законодательства. Чтоб его доказать надо попотеть, тем более что создание картеля наказывается уголовно. Мы сейчас перестраиваем свою работу, чтобы выявлять проблемные рынки и доказывать наличие картелей соответствующим образом.

— Кроме того, у вас появились дополнительные инструменты воздействия: предостережения.

— Да, мы выписываем их тем, кто имеет доминирующее положение на рынке или отказался от заключения договора или навязывает потребителю невыгодные условия договора. Можно сказать, грозим пальцем. Если лицо его добросовестно исполняет, то мы не преследуем его административным путём. Если продолжает — штраф будет больше. Эта мера уже зарекомендовала себя, особенно в сфере поставки коммунальных ресурсов. Управлением выдано порядка 30 предостережений, около половины уже исполнено.

— Сейчас федеральная ФАС рассматривает ходатайство ТГК-9 о приобретении 100%  акций ТГК-5 и ТГК‑6. Как эта покупка отразится на пермском рынке?

— Для Пермского края с точки зрения развития конкуренции кардинально, думаю, ничего не изменится, для Федерации — возможно. С точки зрения поступления налогов в край, наверное, это плюс.

— Тем временем краевое управление ФАС сейчас занимается фестивалем «Белые ночи». Какие нарушения углядело здесь ваше ведомство?

— Мы пока в стадии подготовки запросов по работе объектов мелкой розницы на эспланаде. Поводом для запросов стали публикации СМИ.

Мы хотим посмотреть, каким образом выдавались разрешения на размещение торговых объектов, как выдавались лицензии на торговлю алкоголем. У нас сотни предпринимателей в стационарных объектах не могут получить данное разрешение. Простой пример: работает кафе лет 20, и вдруг в этом же доме продаётся квартира, в которой открывается стоматологический кабинет с медицинской лицензией. Потом в кафе заканчивается лицензия на алкоголь, а новую уже не выдают по причине соседства с врачом. А как тогда врач получил лицензию?

Мы не защищаем торговцев алкоголем, просто все сферы рыночной деятельности должны быть равными. На этом фестивале вообще зона ответственности поделена очень сложным и странным образом. В общем проверим, как распределялись места, были ли конкурсы.

В прошлом году нам тоже хотелось проверить «Белые ночи», но руки не дошли. Нас интересовало, почему фестиваль обслуживал только «Хуторок». Мы, кстати, сейчас можем и тот год «зацепить». В законе установлен трёхлетний срок давности выявления нарушений. Ведь нарушить закон можно очень быстро, а гоняться за нарушителем — очень долго. Даже если мы бы и успели найти нарушение и рассмотреть дело во время фестиваля, это не значит, что суд тут же поставит точку в этом споре. В данном случае наша цель — предотвратить дальнейшие нарушения.

— Какие ещё значимые краевые проекты попали в ваше поле зрения?

— «Идеальный» квартал №179. Мы считаем, что схемы, которые существовали в крае последние годы, они на грани мелкого фола. Создание множества автономных учреждений и расходование миллиардов бюджетных рублей как вздумается. Чего только стоит «автономка» в дорожной сфере. Нам понадобилось больше года, чтобы доказать неправоту краевых властей. Очень жаль, что до сих пор никто по-настоящему не наказан за то незаконное решение.

Мы также не разделяем принцип, когда определённой коммерческой организации без торгов (ОАО «Перм­агростройзаказчик» — ред.) передаётся актив, и она им распоряжается. Таких же фирм на рынке десятки, и каждая хотела бы иметь эту землю. Почему они не могли побороться за этот инвестпроект? Если не хочется привлекать инвестора, есть Земельный или Градостроительный кодексы РФ, можно руководствоваться ими. Там также сказано, что передача земли должна идти через торги. И эти торги может контролировать ФАС или прокуратура. Но торгов проведено не было.

ФАС уже возбудила дело в отношении Законодательного собрания Пермского края. Первые заседания должны пройти в середине июля.

Вообще очень важно наладить прозрачные механизмы сотрудничества между частным бизнесом и государством. Ведь впереди реконструкция железнодорожного вокзала и аэропорта. Очень хочется, чтоб этот процесс был наконец начат, а время бесконечных нереализованных бумажных проектов прошло. Мы уверены: чем прозрачней будут механизмы в крае, тем лучше будет инвестиционный климат.

— Ваше ведомство следит за чиновниками, в том числе располагает возможностью отправить в суд дело о дисквалификации. У всех на слуху дело «ФАС против Громовой». Работаете ли сейчас над подобными делами?

— Мы рассматриваем несколько административных дел в отношении главы Соликамска. В случае выявления ещё одного нарушения материалы надо будет направлять в суд.

Дисквалификация — вообще очень сложная процедура. Думаю, в ближайший год мы никого не дисквалифицируем, так как сейчас активно идёт смена должностных лиц. Было дело по и. о. начальника департамента дорог и транспорта администрации Перми Ростиславу Дорошенко, но наши гуманные суды прекратили и по нему все административные дела. Он уже устроился заместителем директора «Пермгорэлектротранса». Наверное, скоро это предприятие добьётся колоссального успеха. Так что пока посмотрим новый механизм дисквалификации на других чиновниках.

Дисквалификацию сейчас передали арбитражным судам. Посмотрим на российскую практику, которой, к сожалению, пока нет. По Елене Громовой мы столкнулись с парадоксальной позицией судов: было квалифицировано бездействие, за что нельзя дисквалифицировать, но можно вменить штраф. Мы возбуждаем дело о штрафе — суд против, указывая, что не было бездействия, а вот действия были. И это очень плохо. Половину всех нарушений антимонопольного законодательства составляют нарушения, допущенные чиновниками. А безнаказанность, которой способствуют суды, ни к чему кроме как возникновению ещё большего числа нарушений не ведёт.

— Какие проверки идут в сфере дорожного строительства?

— Многострадальная трасса Пермь — Усть-Качка и подрядчик КТ «Пермская ДПМК». Легко переложить с больной головы на здоровую. Хочется пожелать нашим оппонентам хоть иногда читать законы, а также научиться их исполнять.

Меня поражает эта история. Мы уведомили заказчика, что торги проведены с нарушениями, и их нужно аннулировать. А заказчик не понимает, зачем и почему. Процедуру можно провести снова за месяц и дальше спокойно работать. Нет, они незаконно подписывают контракт, незаконно разрывают дорогу и проигрывают нам все суды. И все ещё с чем-то не согласны. Получается, не согласны с решениями арбитражных судов и федеральным законодательством. Осенью разрыли, зимой ничего не делали, весной же вошли в банкротство, поняли, что не успеют по срокам. Конечно, решили обвинить ФАС.

Мы уже ездили на эту трассу с судебными приставами, с сотрудником краевого Управления автомобильных дорог. Спросили, идёт ли строительство. Отвечают, что нет... Но техника стоит наготове. Спросили в соседнем магазине, на заправке. Нам сказали, что строительство идёт каждый день. На основании чего они её вообще строят? Выйдите на все разрушенные дороги Пермского края и стройте их без контракта! Ведь сейчас получается именно так.

По закону контракт, подписанный в нарушение предписания ФАС, является ничтожной сделкой и не порождает правовых последствий. Это, кстати, также констатировал суд.

Они обвиняют нас в том, что из-за наших предписаний у них страдают люди, без работы, не получают зарплату. Однако осенью прокуратура Пермского края неоднократно называла данную фирму как проблемную с выплатой зарплаты! То есть ещё до торгов. На данный момент только по Перми КТ «Пермская ДПМК» за 2011 год не выполнило обязательств на 182 млн руб. на 10 объектах.

Жители Перми, наверное, вообще не подозревают, что улица Пушкина от Крисанова до Попова в ноябре 2011 года должна была быть реконструирована! Директор фирмы жалуется на ФАС, что мы ему мешаем. А нам действительно непонятно, причём здесь вообще ФАС? Ты иди работай на той же улице Пушкина, если нормально выиграл торги. Вместо этого он упорно роет дорогу до Усть-Качки в нарушение закона.

— Вы уже встречались с Виктором Басаргиным?

— Да, поговорили про квартал №179, про программу развития конкуренции, про госзакупки, дороги, автономные учреждения. Договорились, что ФАС будет его информировать по проблемам в тех или иных отраслях, будем регулярно встречаться и обсуждать болевые точки. Надо приходить к общему знаменателю.

— То есть от нового губернатора вы ждёте подвижек в своей сфере деятельности?

— Да. Я ему говорил, что надо принять программу развития конкуренции, и Пермский край единственный, кто её не принял. До этого на мои предложения отвечали: «Какая программа? Регион и так конкурентоспособный». От этих слов легче не становилось.

Сейчас, например, я уже вижу, что то, о чём мы говорили с Басаргиным, реализуется. Я ему говорил, что сферу госзакупок надо не распылять, а сосредоточить в одних руках. Размещением госзаказа должно заниматься одно ведомство. Потому что я не понимаю, когда директор детсада занимается госзакупками. А когда мы его штрафуем, неясно: ошибка либо по незнанию, либо по указке сверху. В составе нового правительства будет что-то вроде агентства по госзаказу, которое и будет осуществлять все торги на бюджетные деньги. Это не значит, что в этой сфере сразу будет всё чётко. Но шансов организовать работу будет значительно больше.

Размещением заказа должны заниматься профессионалы. А для нас проще контролировать единый орган, а не распылаться на десятки таких. При этом не стоит опасаться, что если все заказы будут сосредоточены в одних руках, структура потонет в «текучке».

— Одним из первых шагов Виктора Басаргина стало подписание соглашения с аудиторской компанией KPMG. Как вы оцениваете этот шаг с точки зрения развития конкуренции в регионе?

— Я не думаю, что появление очень крупного игрока на рынке приведёт к каким-то негативным изменениям. На­оборот, это плюс на ближайшую перспективу: другие подтянутся. Уж больно планка высока. И это повлияет на качество услуг. Кто слабые — те не выживут. Но это рынок. Тем не менее, преференцию, оказанную аудитору, нельзя оценивать исключительно позитивно.

Государство должно стоять над всеми и способствовать развитию всех, а когда с определёнными компаниями сразу подписываются соглашения о сотрудничестве ещё до открытия офиса — это не совсем правильно. Подписывайте тогда со всеми. Какая у этого соглашения вообще цель? Партнёрство? А почем именно с ними? Все должны иметь право подписать и использовать такое соглашение, намекая на устойчивость компании. Другие фирмы с многолетним стажем на региональном рынке ведь ничем не хуже.

— В Перми, кстати, уже сформирована своя «большая четвёрка» мобильных операторов. «Новичку» уже не зайти?

— Это процесс глобализации. Мы предвидим, что и в других регионах мелких операторов не останется. Новая «большая четвёрка» поглотит всех. Этот процесс необратим, и пока сложно сказать, хорошо это или плохо. С точки зрения мобильной связи, когда ещё был «Уралсвязинформ», я был его абонентом. Мне как потребителю очень сложно было общаться по телефону в Москве, потому что были проблемы с роумингом. С приходом «Ростелекома» данные проблемы решены. Как потребитель я оцениваю это позитивно. С точки зрения тарификации стало подешевле — тоже хорошо.

Сам монополизм никакого криминала не содержит. Но как только компания начинает злоупотреблять своим положением на рынке — тогда это плохо, и государство, в том числе через ФАС, должно её поправлять. Я не думаю, что мы, имея эту «большую четвёрку» без мелких операторов, как-то ущемлены по сравнению с потребителями других регионов.