Валерий Трапезников:
Настоящие депутаты от Пермского края — это Андрей Климов и Валерий Трапезников

— Валерий Владимирович, как складывается ваша работа в Госдуме? Оправдались ли ваши ожидания?

— Всегда увлекался политикой и увидел, что всё как думал — так и есть в реальности. Количество голосов у «Единой России» уменьшилось, и я считаю, что это правильно — более дисциплинирует депутатов, более серьёзно стали относиться к посещениям.

А так — нормальная, рабочая атмосфера. После 4 марта политизированность обстановки спала — избран президент. Новоизбранный президент Владимир Путин приходил отчитываться в качестве премьера. Очень серьёзный демарш был со стороны Сергея Миронова (из-за голодовки Олега Шеина, баллотировавшегося на пост главы Астрахани, — ред.). Это очень нехорошо, я считаю — по каждому голодающему реагировать так нельзя. Думаю, правильно премьер отреагировал: «Это его дело — пусть голодает». Шеин добился чего хотел, приехал в Москву к главе Центризбиркома Владимиру Чурову. Впрочем, думаю, не надо так вопросы решать — если с каждого избирательного участка будет приезжать голодающий — избирком будет заниматься только голодающими, а не выборами.

Работаю в комитете по труду, социальной политике и делам ветеранов. Ввиду того, что председатель комитета Андрей Исаев — наш «профсоюзник», и я его прекрасно знаю, у нас рабочая обстановка. Сейчас, после предвыборной кампании, активно включился в работу. Если ранее иногда пропускал по уважительным причинам (с разрешения, конечно), то сейчас активно работаю в комитете.

— Вносили ли вы какие-либо законопроекты?

— Законопроекты пока не вношу — очень много их накопилось из предыдущей Госдумы, даже 2009 года. Сегодня в работе в комитете 129 законопроектов — и отклонённых, и которые будут рассматриваться в первый раз. Моя очередь ещё не дошла. Думаю, через полгода-год начну пробивать свои инициативы. Они касаются, прежде всего, налога на роскошь — меня очень эта тема волнует, и я готов эту тему отстаивать. Моя точка зрения — о необходимости введения подобного налога — базируется не на мнении каких-то группировок, а на точке зрения трудовых коллективов.

Далее — прогрессивная шкала налогов. Вопрос этот ещё не поднимался, хотя законопроект есть. Но он ещё на голосование не выносился. Думаю, скоро созреет по этому вопросу и Владимир Путин. Да что там, если даже часть миллиардеров понимает эту необходимость изменения налогового законодательства в эту сторону! Конечно, сразу не сделаешь, как в Германии или Скандинавии, но стоит поднять для богатых немножечко налоги и освободить людей, которые получают минимальную заработную плату. Человек получает чуть выше минимального размера оплаты труда — какие там ещё налоги? Эти темы у меня на контроле.

Ещё один любопытный закон — о политических партиях, который вне очереди рассматривался. Я вначале его не понимал и не поддерживал. Но потом проанализировал и решил: раз люди хотят большого количества партий, то пусть переболеют этим. Создать партию легко, но её трудно содержать, трудно «раскручивать»... Ну, переболеют.

— Кстати, о партиях. Как вы, как рабочий в недавнем прошлом, оцениваете инициативу работников «Уралвагонзавода» по созданию движения по защите прав человека труда и о превращении его в партию?

— Я категорически против, потому что есть проверенные профсоюзы, которые работают с 1905 года. Работали они при царском режиме, при коммунистах и в годы демократической России. Проф­союзы признаны во всём мире, и создавать дополнительное движение в пользу рабочих не стоит.

Мы в 1990 годы пытались создать Партию труда... Мой вывод: это всё не нужно, для этого необходимо менять законодательство. На предприятиях, на заводах есть единственный орган, который разрешён, — профсоюз. Так во всём мире. Выдумывать что-то бесполезно, даже Запад от этого отказался.

Если рабочие хотят создавать партию — пусть создают. Хотя в последние годы профсоюзы активно сотрудничали с «Единой Россией» — плохо ли, хорошо ли, есть и хорошие моменты. По крайней мере, то, что мы с «Единой Россией» провели в Госдуму восемь «профсоюзников». В предыдущем созыве было три представителя профсоюзов. Это прогресс.

— Вот и лидер Федерации независимых профсоюзов России Шмаков заявляет о необходимости такой структуры...

— Думаю, что если создадут слишком много партий — нам нет проблемы на базе ФНПР создать партию. Но понимаете, в чём дело, — в профсоюзах сейчас все: коммунисты, единороссы, другие... Нам нельзя профсоюзы раскалывать. Пока нет необходимости создавать партию. Но если появится такая потребность — проблем никаких не будет.

— А как вы оцениваете информацию о создании партии на базе Общероссийского народного фронта?

— Путин чётко сказал, что мы будем регистрировать ОНФ как общественную организацию. А потом жизнь покажет.

Вот в рамках «Единой России» я сейчас участвую в платформе, которой руководит Андрей Исаев. У нас есть и левая платформа — это неплохо. Мы считаем, что в споре рождается истина. Предположим, Владимир Плигин, депутат Госдумы, немножко вправо уходит. Нормальное течение в партии, так как она большая — 2 млн членов.

В принципе, если мы создадим такие платформы, будем вырабатывать идеологию, будем спорить, и потихонечку, думаю, партия станет центристской. У нас есть «Правое дело», есть Михаил Прохоров — зачем нам им помогать? Слева есть коммунисты — зачем нам им помогать?

Мы нормальная партия и должны основываться на избирателе, который голосовал за Путина. А это, в первую очередь, представители бюджетной сферы, производственных коллективов. Это — наша основа. Ну и олигархов надо подтягивать, немножко выправлять в сторону социальной ориентации. Олигарх должен не только богатеть, но и помогать, иначе социальный взрыв будет. Это нам не нужно. Нам нужна спокойная созидательная жизнь в России.

— России возвращают прямые выборы губернаторов. Нужно ли это?

— Ну что можно сказать? Главное — народ желает сам выбирать губернаторов. Власть принадлежит народу. А президент должен подчиняться народу. Уже принят закон, однако есть много «но»: как выбирать губернаторов? Я лично считаю (это моё субъективное мнение), что самовыдвиженцы — это не очень хорошо. Партии создаются, пусть они и несут ответственность перед народом, подбирают кандидатуру губернатора и выдвигают его. Партий много. Если население желает какого-либо кандидата, партии пусть объединяются и выдвигают. А иначе так — сидит какой-то мужик: «Я хочу быть губернатором!» Это не очень серьёзно. Только через партии — таково моё субъективное мнение.

— Как вы относитесь к введению «фильтров» — муниципального и президентского?

— Думаю, «фильтры» могут исчезнуть, если конкретная партия, которая себя зарекомендовала в регионе и имеет фракцию, предположим, в Законодательном собрании субъекта Федерации, выдвигает какого-то человека. Не обязательно члена партии — может, эффективного промышленника, который обращается в партию за поддержкой.

Но, с моей точки зрения, «фильтр» нужен только для проверки биографии. Не криминальный ли он авторитет? Для этого есть спецслужбы, которые могут очень хорошо проверить. Пусть проверят, где родился, чем занимался...

Но самое главное, я считаю, кандидат должен жить в регионе. Желательно, чтобы родился здесь... Ну, если не родился, то прожил определённое количество лет, чтобы у него были корни в регионе. Чтобы это был настоящий губернатор, не посланный кем-то, а из наших.

— Как вы относитесь к уходу Олега Чиркунова?

— Для региона он немало хорошего сделал, но, как и любой человек, мог ошибаться. Впрочем, оценки давать не хочу — я его не выбирал. Он — назначенец.

— У нас шесть депутатов Госдумы от Пермского края. Как они работают на территории региона?

— Настоящие депутаты от Пермского края — это Андрей Климов и Валерий Трапезников. Мы здесь родились и здесь умрём. Место на кладбище нам уже приготовлено! Вот это главное, а остальное... Ну, раз народу нравится голосовать за тех депутатов, которые не имеют отношения к Пермскому краю...

Я бы внёс такой законопроект — рано или поздно он будет: депутат Госдумы, губернатор, депутаты Законодательного собрания избираются только среди тех, кто живёт и работает в Пермском крае. Важно, чтобы их дети здесь ходили в школу, учились в университетах или работали. Важно, чтобы это были коренные пермяки. Они и могут представлять интересы местного населения. Климов и я знаем весь Пермский край — его города и деревни.

И мы произносим слово «ПермЬ» правильно, как говорят пермяки. К сожалению, большинство москвичей и жителей других регионов России говорят неверно, и мы сразу можем узнать, пермяк он или не пермяк.

— Как вы относитесь к идее повышения значимости Совета Федерации?

— Моя точка зрения — члены Совета Федерации должны избираться прямым голосованием. Может, это неправильно — председателю Совфеда Валентине Матвиенко это не нравится. С другой стороны, это нормально. Появляется чёткая система. Вот депутаты Госдумы избираются по партийным спискам.Член Совфеда должен избираться также народом.

Правда, в предложениях Матвиенко тоже есть рациональное зерно о том, что будущий сенатор идёт на выборы вместе с губернатором — одним списком, так сказать, и люди выбирают. Тоже механизм неплохой — народ будет знать губернатора и его команду. Это тоже возможный вариант. В любом случае это лучше, чем сейчас.

Как бы пермяки ни уважали Александра Починка — грамотный, умный, но в Перми он был считаное число раз. Я не осуждаю Чиркунова — он поступил по закону, предложив его кандидатуру. Единственное, о чём можно было бы попросить Александра Починка, это чаще приезжать в Пермь.

— Мощное протестное движение зимы-2011/2012 — что его вызвало и почему оно угасло?

— Вообще, люблю, когда люди выходят на улицы, и сам организую митинги. Но в данном случае это было не мощное протестное движение, а московское протестное движение. В регионах всё было значительно слабее.

Во-первых, люди всегда должны протестовать против власти. Это у нас было ещё в дореволюционной России — вся интеллигенция была против существующего режима. С другой стороны, оппозиция была очень разношёрстной. Многих из московской оппозиции не допустили к дележу пирога. А им хотелось его делить — зубки они уже наточили. Часть была недовольна выборами. Почему возникло недовольство? Конечно, нарушения, возможно, были. Идеальных выборов не существует ни в одной стране. Даже в великой демократической стране — вы, наверное, помните, во Флориде всю ночь считали голоса — так правильно они и не посчитали.

Ошибки были учтены — Путин сделал правильный шаг, и на участках установили веб-камеры. Даже наш уважаемый голодающий из Астрахани сказал спасибо Владимиру Путину.

В целом протесты — нормальное явление. А на нет они сошли, потому что мы опередили их, дали им возможность организовать партии — нормально, реализуйтесь! Только забыть сейчас надо — ну было то, это. Но сейчас закон принят.

Оппозиции не всё, правда, нравится. Например, не нравится, что не разрешили блоки. Я считаю, что правильно — они не нужны. Что такое блок? Разные партии соединяются на время и потом разбегаются. А какая тогда будет Госдума? Будет 30 партий, и как они примут законопроект? Сейчас мы иногда утром занимаемся «политической разминкой» — 45 минут. А если будет 20 партий? Я считаю, что партия, если она сильная и мощная, проходит в парламент.

Вот в Америке всего две сильные партии, а зарегистрировано же более 300. Так же в других странах. Вы можете быть избранными в Госдуму, Законодательное собрание, объединяться, чтобы протащить какой-то законопроект, который устраивает вас и ваших избирателей. Это — пожалуйста! А так, блоки устраивать из 16 партий — что-то несерьёзное. Прежде всего, это разная идеология. Как, предположим, коммунисты могут объединиться с Жириновским? Ну, это смешно, я считаю. Укрупняйте партии и идите вперёд.

Сейчас у оппозиции, у всех активных людей есть хорошие шансы. Я об этом говорил лидерам оппозиции — Илье Яшину, Дмитрию Гудкову. Гудкову сказал: «Дима, иди в мэры, выбирай маленький город и баллотируйся!». И что мне понравилось — с проспекта Сахарова, с Болотной площади нашлись люди, молодые москвичи, которые прислушались к критике и были избраны, и уже сейчас реально что-то пытаются делать, а не залезать на телефонные будки и оттуда кричать.

— Вы и эти люди — это результаты одного явления — интереса к политике?

— Конечно. Я критикую что-то, хочу что-то изменить, и поэтому я пошёл через Народный фронт в Госдуму. Путин сделал очень правильный, грамотный шаг. Мы уже стали забывать, что в думской фракции «Единой России» — 58 беспартийных. Такого процента нет нигде. В нашей фракции (а не у коммунистов) трое рабочих. У нас — инвалиды-колясочники. Недавно мы на комитете по труду, социальной политике и делам ветеранов рекомендовали принять международную конвенцию прав инвалидов. Это — наше предложение.

Я не хвалю «Единую Россию», однако хочу сказать — мы ошибаемся, но и работаем. Госдума должна быть из разных социальных групп. У нас есть большая прослойка рабочих, врачей, бизнесменов, артистов. Они тоже часть нашего гражданского общества. Почему их представителей не должно быть в Госдуме? Никогда комитет по культуре, если в его рядах нет представителей культуры, не примет нормальных законопроектов. Я в комитете по труду, так как трудовик, «профсоюзник». Я знаю, какие нужно вносить изменения в Трудовой кодекс. Бизнесмены вносят свои изменения, которые нужны для развития бизнеса. Госдума должна быть представлена всеми группами населения. Хорошо, что у нас председатель подкомитета по делам ветеранов 79-летний генерал армии Михаил Моисеев. Есть в комитете пенсионеры. Как принимать изменения в пенсионное законодательство без их участия? Никогда здоровый не поймёт больного, а молодой — старого.

— Валерий Трапезников без политики — какой он?

— Свободное время для политического деятеля (а я политикой занимаюсь с 20 лет) — это чтение политической и художественной литературы, садоводство и спорт. Очень люблю лыжи зимой. Летом занимаюсь бегом, отжимаюсь, делаю растяжки, шпагат. Вы посмотрите на меня! Это что? Фигура! В мои годы я строен, как Аполлон!

По поводу чтения хочу сказать, что я как алкоголик. Они пьют всё — я читаю всё! В последнее время, к сожалению, немножко отошёл от художественной литературы, потому что работа в комитете требует определённых знаний. Подсел на книги по юриспруденции.

Но всё равно: лечу в самолёте, надоедает читать законы — возьму Улицкую почитать. Люблю детективчики. Стихи люблю, но стихи, конечно, не современных авторов. Страшно уважаю Есенина, забытого многими, но мне он очень нравится.

Считаю, что по-разному можно относиться к фильму о Высоцком, где Сергей Безруков сыграл главную роль. Но мне понравился. О Высоцком бытует мнение, что это «лёгкий» поэт — песни писал. Но песни нужны народу. Уверен, что пройдёт время, и он будет наряду со многими великими поэтами. Пусть он не писал больших поэм. Но вот Крылов и Михалков тоже только небольшие произведения писали, а стали классиками.

— Садоводством, наверное, в этом году вам уже не получится заняться?

— Почему? Согласно Трудовому кодексу РФ, регламенту Госдумы у меня будет отпуск. Я успею посадить кабачки, тыквы. Буду выращивать, кушать. Вот и будет отдых: читаешь — копаешь, читаешь — копаешь.

Я человек не очень современный, интернет не очень уважаю. Странички никакой у меня там нет. И кто в этих социальных сетях от моего имени пишет — просто кошмар. Мне звонят: «Я с тобой переписываюсь!» А это не я.

Считаю, что интернет — это хорошо, но когда томик возьмёшь... Рядом жена. Она читает Блока, я — Есенина. Это просто идиллия!