Андрей Мущинкин:
Мы создали инфраструктуру для высокорисковых инвестиций
Администратор
newsko.ru
— Андрей Константинович, в 2011 году в Пермском крае прошла масса мероприятий, так или иначе связанных с инвестиционной активностью. Можно подвести итоги?
— Если говорить об экономических результатах, то свежих данных статистики пока нет. Что касается ярких моментов в инновационной сфере, которую я курирую, то можно отметить целый ряд событий.
Прежде всего, 8 декабря 2011 года Федеральная служба по финансовым рынкам зарегистрировала правила доверительного управления закрытого паевого инвестиционного фонда «Кама Фонд Первый» под управлением УК «Nanоstart Russia».
Целевой размер «Кама Фонд Первый» составляет 2 млрд руб., из них по 750 млн руб. инвестируют ОАО «Роснано» и Пермский край, 500 млн руб. — компания Nanоstart или привлечённые частные инвесторы.
В январе 2012-го в Пермь должны приехать представители УК «Nanоstart». Мы ожидаем, что в рамках этого визита будет объявлено об открытии офиса компании в Перми, и фонд фактически приступит к операционной деятельности. Он будет формироваться постепенно. При оплате первого транша Пермский край и «Роснано» внесут по 250 млн руб. Мы готовы эти деньги направить, как только будет открыт счёт. УК «Nanоstart Russia» вложит на первом этапе порядка 50 млн руб.
При этом управляющая компания вкладывает как свои деньги, так и деньги инвесторов, привлекаемые на рынке в Германии. Это классическая для мирового венчурного бизнеса схема привлечения средств под инновационные проекты. Если её удастся реализовать, это будет успех, поскольку западные инвесторы в регионы вкладываются в принципе очень тяжело.
— То есть это будет прецедент?
— Если говорить об организационной структуре, то это действительно уникальный случай, поскольку ни в одном российском регионе подобного нет. Идея в том, что в Прикамье появился квалифицированный инвестор — Агентство содействия инвестициям, которое может быть пайщиком в ЗПИФ. При этом бюджет является специальным соинвестром в фонды, для управления которыми привлекаются профессиональные управляющие компании. И они осуществляют инвестиции, которые контролируют пайщики.
Кстати, если «Кама Фонд Первый» будет работать активно, то подобную инфраструктуру мы сможем использовать для создания новых фондов в других отраслях. Я готов выступить с такой инициативой.
Наше законодательство, к сожалению, не очень дружелюбно для венчурных инвесторов. Для появления венчурных фондов необходимы значительные усилия, условия их создания много сложнее, чем на Западе. Мы все требования законодательства смогли выполнить, создали инфраструктуру для высокорисковых инвестиций, и её сегодня можно проецировать на любые отрасли. Можно создать аналогичный фонд для информационных технологий, для машиностроения или приборостроения, для лесопромышленного комплекса, фармацевтического производства.
— Можно ли назвать потенциальных получателей инвестиций?
— Несколько проектов мы уже представили, работа в фоновом режиме идёт. Рассчитываем, что фонд профинансирует несколько стартапов, при этом не исключено, что в их число войдут по пермским меркам и средние предприятия. Первые инвестиции ожидаются уже в 2012 году. Надеемся также на трансфер технологий, на локализацию в Перми предприятий, которые созданы либо в других городах, либо в других странах.
Конкретные проекты, претендующие на финансирование, пока назвать не могу, поскольку это не согласовано с управляющей компанией и собственниками. Могу лишь сказать, что переговоры идут с несколькими известными на региональном рынке предприятиями. Правда, среди них есть и несколько проектов, авторы которых раньше публично за деньгами не обращались. Между тем их проекты вполне можно профинансировать.
Есть намерение рассматривать (а возможно, и финансировать) те проекты, которые получили субсидии по программе МИГ (международные исследовательские группы — один из элементов проекта «Инновационный кластер»). Из 20 проектов, которые отобрало министерство образования и науки в рамках этого конкурса, несколько мы точно будем рекомендовать УК.
— Были ли ещё события, которые можно назвать прецедентом?
— Событием года стал выход на сотрудничество «Роснано» и ЗАО «Новомет-Пермь», которые реализуют в крае совместный проект стоимостью 18,5 млрд руб. по организации производства установок для откачки пластовой жидкости из нефтяных скважин. Технологическим новшеством является использование защитных и функциональных наноструктурированных покрытий.
Вообще этот факт почему-то остался без должного внимания. Возможно, это связано с традиционной закрытостью самого предприятия. Но на самом деле это один из самых крупных проектов (а может быть, самый крупный) не только на территории края, но и в масштабах госкорпорации.
Инвестпрограмма обширна: фактически в Перми будет создаваться новое производство. «Новомет-Пермь» увеличивает свои производственные мощности. Часть денег пойдёт и на развитие сервисной сети, которая работает не только на территории России, но и за её пределами.
— В «Роснано» от региона было подано более 30 заявок. Появились ли новые претенденты на финансирование?
— За всё время сотрудничества мы подали от региона 33 заявки. Из них 27 отклонены, шесть находятся на рассмотрении. В частности, ОАО «Пермская научно-производственная приборостроительная компания» прошло все этапы, но решение пока не состоялось, поскольку его не приняли акционеры предприятия. Просто переговоры не завершены.
Подобная работа не конкурс, а бизнес. В ней нет дедлайна, время на переговоры не ограничено. Процесс абсолютно неформализованный, ситуация часто меняется.
— Но от продолжения переговоров пока никто не отказался?
— Если бы отказы появились, мы бы о них знали. Зато возник новый, по сути, неожиданный для нас проект ООО «Орис» (подконтрольное группе ЧТПЗ) в Чайковском районе. Там будет построено производство по выпуску плит OSB (ориентированно стружечная плита). Объём заявленных инвестиций составляет $295 млн. Компания заявилась со своим проектом в «Роснано», поскольку, вероятно, в технологии присутствует новый связующий высокотехнологичный компонент.
Если проект пройдёт научно-техническую экспертизу, научно-технический совет «Роснано», то шансы его реализовать есть, тем более что деньги туда вкладываются со стороны организаторов достаточно большие. В Чайковском это предприятие сразу войдёт в число крупнейших. Инвесторы будут строить промплощадку довольно далеко от города, в сельской местности, что явится стимулом для развития этой территории в целом.
— А что можно сказать собственно об инвестиционном климате Прикамья?
— На мой взгляд, явлением года стала активизация экосистемы для развития стартапов. И в первую очередь для информационных технологий. Я насчитал в регионе свыше 30 проектов, имеющих отношение к IT-бизнесу, — от ЗАО «Прогноз» до самых мелких стартапов, многие из которых находятся пока ещё на уровне идей. Очевидно, я далеко не все знаю. Половина компаний из этого списка возникла два-три года назад, некоторые — в 2011 году.
Очень много проектов, которые имеют право претендовать если не на получение инвестиций прямо сейчас, то на подачу заявки в рамках традиционного процесса инвестирования (от start-up до привлечения денег бизнес-ангелов, венчурных фондов и выхода на рынок). Активность налицо.
— С чем связываете бум на этой площадке?
— Ситуация в Пермском крае, с одной стороны, не уникальна: так происходит по всей России, это дань «моде». С другой — государство на всех уровнях вкладывает в эту нишу федеральные средства (РВК, инновационный центр «Сколково», Фонд содействия развитию малых предприятий с программами «МИГ» и «Старт»). Это всё государственные инструменты, которые создают благоприятную среду.
Когда люди верят в реальность инвестиций, в то, что работаешь не в «корзину», это очень важно. Тем более когда существуют наглядные примеры: компания «Сателлит-Инновация» работает как раз в этой сфере. За три года эта команда прошла путь от старта до привлечения реальных денег «Сколково». И счёт идёт на сотни миллионов рублей. Подобные истории успеха являются мощным стимулом для тех, кто пытается этот путь повторить.
Вторая причина носит экономический характер. В этой нише немногочисленные компании (50 человек для них уже много) могут генерировать серьёзную выручку.
IT-сфера в принципе не капиталоёмкая. Создать проект можно, условно говоря, работая на кухне. Существует рынок, есть спрос на продукцию, и можно относительно недорого реализовать проект. Просто нужны знание предмета, сведения по коммерциализации и информация по выходу на рынок. Именно такие знания предоставляют наши бизнес-инкубаторы, которые можно считать третьим фактором активности.
В Перми работают два бизнес-инкубатора, связанных с IT. Один создан при Пермском филиале Высшей школы экономики, другой — муниципальный бизнес-инкубатор — с участием городского бюджета. У каждого есть своя определённая модель работы, которая адекватна мировым стандартам. Чуть не хватает опыта, но они учатся.
Усилия двух команд привели к взрывному результату. Во всяком случае, в этом году он действительно ощутим.
Ещё одна тенденция, которая впервые была замечена в позапрошлом году: произошло резкое омоложение состава инноваторов. Так, в 2004-2005 годах заявки на программу «Старт» подавали состоявшиеся учёные, кандидаты и доктора наук, которые пытались на своих идеях создать предприятия. У кого-то получалось, у кого-то нет. Сейчас заявки пишет молодёжь, студенты, аспиранты. И это положительный факт.
Хотя, честно говоря, те компании, которые сейчас на слуху («Сателлит-Инновации», Pirat Pay, MegaTable, «Экат», «Национальный мониторинговый центр»), всё-таки созданы не студентами, а людьми в возрасте 30-35 лет. Они, как правило, уже поработали в качестве наёмных специалистов. За это время обзавелись связями и опытом, пониманием, как устроен рынок, накопили интеллектуальный, социальный капитал и деньги, инвестировав их на каком-то этапе в собственный проект.
Это иллюзия, что успешные стартапы создаются студентами. Бывают, конечно, исключения, но к успеху приходят не сразу.
Вот если бы в этот процесс вовлечь молодёжь, так называемых «белых воротничков», то процесс пошёл бы быстрее. Но многие работодатели, особенно на крупных предприятиях, воспринимают такую активность молодёжи как риски, угрозу для бизнеса, полагая, что так можно потерять наиболее ценные, подготовленные кадры. По крайней мере, недовольство в разговорах я слышал неоднократно.
Предприятиям надо учиться работать в новых условиях, потому что если человек настроен уйти, то рано или поздно он это сделает. И если ему вовремя не помочь в карьерном росте или создании собственного бизнеса здесь, то он уедет из региона вообще. Нам нужно создать условия для реализации проектов на своей территории.
В связи с этим очень важно принятие специальной ведомственной программы по технологическому развитию предпринимательства на территории края, которая начнёт работать в 2012 году. Думаю, что количество новых проектов ещё увеличится.
По крайней мере, мы ставим перед собой задачу за два года получить 60 новых стартапов.
— Как вы оцениваете итоги состоявшегося в Перми форума «РусИнноМед»?
— Мы провели его впервые не только в регионе, но и в России. Возможно, он прошёл не идеально, но итогами организаторы и я, как представитель краевого правительства, довольны. Было немало чисто организационных проблем. Но при этом оказалось, что мы попали в актуальный тренд.
Пермь была выбрана в качестве площадки потому, что здесь находятся медицинская и фармацевтическая академии, предприятия, связанные с производством медицинской и фармацевтической продукции. Налицо предпосылки для создания кластера. Проект поддерживался академиком РАН председателем Уральского отделения РАН Валерием Черешневым, который выступил одним из соорганизаторов, что позволило привлечь известных спикеров. В результате форум получился по факту международным. Здесь побывали представители крупных мировых фирм, работающих в этой сфере, а также инвесторы. В частности, известный венчурный инвестор в медицинские проекты Евгений Зайцев, который постоянно живёт и работает в Калифорнии. Среди участников были также представители Российской венчурной компании.
Главный итог форума — это уверенность в том, что он нужен. Перед участниками стояла задача объединить на одной площадке три параллельно существующих сферы деятельности. Если медицина с фармацией ещё как-то взаимодействуют друг с другом, то инвестиции всегда были в стороне. А таких площадок, где можно было рассматривать вопросы инвестирования в фармацевтические и медицинские проекты, в нашей стране просто не существует. Это был первый опыт, когда мы специально объединили на одной площадке людей, с одной стороны, готовых инвестировать, с другой — готовых привлекать инвестиции в медицинские и фармпроекты, как производственные, так и сервисные.
Мы рассчитываем, что в следующем году этот форум также пройдёт на нашей территории.
— В ходе третьей конференции «Инновации для бизнеса» вы говорили о необходимости обновить формат взаимодействия с РВК и фондом «Сколково». Что имелось в виду?
— Сегодня у краевого правительства нет систематической, регулярной работы с этими структурами. Это один из минусов нашей деятельности. В частности, пермские предприятия самостоятельно ведут переговоры о резидентстве в «Сколково». Кое-что мы об этом знаем, кого-то поддерживаем по мере необходимости. Но в целом ситуацию не координируем.
Между тем резидентство даёт компаниям, работающим в Перми, колоссальную экономию на налогах. Для предприятий, которые только начинают заниматься бизнесом, это исключительно важно. Кроме того, сотрудничество со «Сколково» предполагает выделение грантов для продолжения научно-исследовательской работы.
Нам известно, что с фондом «Сколково» вели переговоры компания «Технотроникс», а также «дочка» Пермской химической компании (принадлежит венчурному фонду ГК «Биопроцесс»).
Возможно, есть ещё какие-то компании, но они к нам не обращаются за помощью.
Задача следующего года для нас — наладить регулярный информационный обмен, формализовать отношения на базе соглашений с РВК и фондом.
— Создание нанотехнологического центра в Пермском крае так и не удалось?
— Судя по всему, да. «Роснано» провело последний конкурс, всего их было четыре, как и планировалось. Мы готовились к последнему этапу наиболее серьёзно, но заявки так и не подали, так как бизнес в итоге отказался от участия в проекте.
Переговоры шли, в частности, с «ЛУКОЙЛ-НИПИнефть», нефтяники были заинтересованы поработать в этом направлении. Я думаю, они будут делать что-то похожее, но за свой счёт, без участия денег «Роснано».
Второй потенциальный участник — ОАО «ПНППК» работу наноцентра де-факто уже ведёт, тоже самостоятельно.
Неучастие в конкурсе не означает, что тема не интересна. Это значит, что стартовые условия не так уж привлекательны для нашего бизнеса.
— То есть можно привлечь более дешёвые деньги?
— Скорее, иначе структурировать проект. Не терять над ним контроль. Не делиться собственностью. Ну и, в частности, найти более дешёвые деньги, потому что «Роснано» не даёт грантов, эти средства возвратные. Когда просчитываешь финансовую часть проекта, он получается не очень привлекательным.
А сама цель — создать структуру, которая занималась бы коммерциализацией технологий, актуальна. Хотелось бы между разработчиком технологий, изготовителем технологий и серийным производством иметь связующее звено. В советские годы эту нишу заполняли отраслевые КБ, которые занимались фундаментальными исследованиями и разработкой технологической и конструкторской документации, выпускали опытные партии продукции. Потом эта продукция шла на серийные заводы.
По замыслу «Роснано», нанотехнологические центры должны выполнять аналогичные функции, только для наноиндустрии. Это новая сфера деятельности, и корпорация сознательно вкладывается в звено, которого не существует.
— Вы вели переговоры с руководством «Роснано» о подписании нового соглашения. Почему возникла в этом необходимость?
— Мы должны подписать новое соглашение, поскольку действующее уже морально устарело. Документ был подписан два года назад и требует обновления. Сейчас уже понятно, что его следует по-другому структурировать, и мы готовы это сделать, поскольку заинтересованы в продолжении сотрудничества. В январе следующего года запланирована встреча с руководством «Роснано», к этому совещанию мы должны подготовить проект нового соглашения.
— В этом году Пермь посетили представители немецкой компании Merck. Что стало объектом их интереса?
— Это компания с мировой известностью, с трёхвековой историей и миллиардными продажами. Фармацевтическое подразделение Merck производит инновационные лекарственные препараты рецептурного и безрецептурного отпуска. Химическое подразделение выпускает специализированные продукты для электроники, полиграфии, лакокрасочной, косметической, фармацевтической и биотехнологической промышленности. В Перми специалисты компании оказались для закупки необходимых для них продуктов и рассмотрения возможности совместных исследований. В частности, некогда очень известный, а ныне переживающий сложные времена Пермский филиал ФГУП Российского научного центра «Прикладная химия» в принципе может предложить немецким партнёрам не только уникальные продукты, но и возможности своих научных сотрудников для новых исследований. Надеюсь, первое знакомство перерастёт в долгосрочное сотрудничество.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.