Татьяна Власенко

журналист

---

Дмитрий Теплов оказался «крайним»

1 сентября 2009 г.

Поделиться

Твитнуть

На августовском заседании комитета по экономической политике и природопользованию депутаты краевого Законодательного собрания заслушали информацию министра промышленности, инноваций и науки Пермского края Дмитрия Теплова о разработке концепции развития промышленности Пермского края. Законодатели и министр друг друга явно не поняли. В итоге обсуждение этого вопроса было решено перенести на октябрь, несмотря на то, что чиновник просил дать время для проработки документа до марта 2010 года.

Рассмотрение вопроса состоялось в рамках постановления краевого парламента от 19 марта 2009 года. В нем краевому правительству было рекомендовано в срок до 1 августа разработать и внести на рассмотрение Законодательного собрания Пермского края проект концепции развития промышленности, основанный на определении «приоритетных видов деятельности в секторах экономики Пермского края и мер по оказанию им эффективной государственной поддержки».

Проект концепции надлежало разработать на долгосрочный период (на срок не менее 10 лет) с выделением трехгодичного первого этапа ее реализации. Он должен был включать в себя оценку текущего состояния промышленности Пермского края, в том числе научно-технического и инновационного потенциала, нормативно-правовой базы развития промышленности. Кроме того, в нем должны были содержаться цели, задачи и принципы промышленной политики, выбор приоритетов, ресурсные возможности ее реализации, система мер государственной поддержки. От краевого правительства требовались также показатели эффективности реализации региональной промышленной политики.

Понимая, что такого документа у исполнительной власти нет, депутаты слушать министра не захотели. Тем более что Дмитрий Теплов сразу заявил о том, что «еще два-три месяца назад касательно концепции не было сделано практически ничего». Чиновник попытался было изложить новое видение подходов к разработке документа, но слова ему не дали. Депутаты отметили, что их мартовское постановление не выполнено, и наметили дату очередного заслушивания.

В этой ситуации, как говорится, не было ничего личного. Дмитрий Теплов, который назначен на должность министра промышленности Пермского края всего четыре месяца назад, просто оказался «крайним». Дискуссиям же по поводу создания этого документа уже не первый год. При губернаторе Олеге Чиркунове его начинал готовить Владимир Церлюкевич. Затем формулирование промышленной политики Пермского края было поручено Константину Писареву. Как свидетельствуют депутаты, итоги этой деятельности увидеть им так и не удалось. Теперь «эстафетная палочка» оказалась в руках Дмитрия Теплова, который, в силу своего небольшого опыта, похоже, даже не подозревает, что многие слова, которые он собирался произнести перед депутатами относительно перспектив пермской промышленности, повторяются, как мантра, начиная с… 1998 года.

Сами промышленники сильно сомневаются в том, что долгий и мучительный процесс формирования краевой промышленной политики на этот раз завершится успешно. За 10 минувших лет если и удавалось утвердить концепцию промышленной политики «на бумаге», то до реального результата, полученного от ее реализации, дело так ни разу и не дошло. 

Концепция развития промышленности Пермского края — один из самых невезучих продуктов региональной законотворческой мысли. Она долго и мучительно разрабатывается, доходя до стадии готовности как раз к тому моменту, когда ей начинает требоваться очередная актуализация. поскольку вводные условия меняются адекватно переменчивой макроэкономической ситуации в стране и мире. Региональная власть начинает готовить новый документ, а этап осуществления концептуальных идей естественным образом выпадает из процесса, как «слабое звено».  

Хроника «пикирующего» законопроекта

Первый закон «О промышленной политике Пермской области» был принят 28 мая 1998 года. Документ дал исходную оценку промышленного комплекса региона, экономической ситуации, тенденций развития промышленности территории и стал основной для дальнейшей отработки нормативной базы. В июле 1999 года областное Законодательное собрание одобрило Концепцию развития промышленности на 1999-2003 годы. Представители реального сектора экономики Прикамья вздохнули тогда с облегчением, тем более что исполнительная власть выразила полную готовность способствовать реализации намеченных планов.

В 2001 году на итоговом заседании Ассоциации промышленников «Сотрудничество» выступил губернатор Юрий Трутнев. Первоочередной задачей региональной власти он провозгласил поддержку развития предприятий, находящихся на территории Прикамья. «Огосударствление экономики будет усиливаться», — пообещал Трутнев. 

2002 год

На заседании депутатской группы «Промышленники Прикамья» областного парламента было отмечено, что исполнительная власть «проявляет интерес» к промышленной политике, а центральным вопросом стало обсуждение Концепции промышленной политики Пермской области, подкрепленной пакетом областных законов. Собравшиеся были едины во мнении: документ требует серьезной корректировки, обусловленной изменениями в федеральном законодательстве.

Видение корректировок было у каждого свое. Так, депутат Владимир Рыбакин напомнил, что принятая ранее программа промышленного развития не была до конца исполнена, средства, выделенные для ее реализации, не были освоены.

«Нам пора сосредоточиться на двух-трех стратегических направлениях, а не распыляться на частные проблемы», — говорил Рыбакин. А Геннадий Тушнолобов предложил к следующему заседанию фракции подготовить концептуальные предложения, которые лягут в основу действий промышленников.

«Мы должны определиться с отраслями промышленности, понять, каким из них прежде всего могли бы оказать поддержку», — в свою очередь, призывал губернатор.

Законодатели пытались подтолкнуть процесс. Вот цитата из выступления депутата Никиты Белых:

«У нас есть «Концепция развития промышленности на 1999-2003 годы». Очень грамотный, я бы сказал, академический документ, который писался в постдефолтовских условиях и должен был обновляться (актуализироваться) не реже, чем раз в два года. Обновления ни разу не было, как и мониторинга, объективной оценки того, что удалось сделать, какой результат это принесло. И сегодня целиком опираться на эту концепцию нельзя. В то же время новая промышленная политика, которая является элементом экономической политики, будет готова по логике событий через год. А когда реально начнет действовать, вообще непонятно. Получается разрыв длительностью примерно с 2001 по 2004 год. Разрыв и спад. Мы вынуждены констатировать, что это — плохо. Но почему это плохо, почему у нас такая динамика основных показателей экономического развития региона, и главное, что надо сделать и как влиять на процессы, ни главное управление финансов и налоговой политики, ни главное управление экономики обладминистрации сказать не могут…».

Тогда же Андрей Агишев в статье «Промышленная политика: «наследство», которого не было?» («Новый компаньон» №12, апрель 2002 года) говорил о том, что отсутствие региональной промышленной политики нельзя связывать только с новой командой, пришедшей к управлению в Прикамье. По его словам, такие же упреки можно предъявить и администрации Геннадия Игумнова, у которой дела с промышленной политикой тоже обстояли неважно.

«Были конкретные люди — губернатор и его заместители, отдельные чиновники и руководители предприятий, которые, как правило, решали проблемы отдельных предприятий. Инициатива «снизу» имелась всегда, ее можно было представить и как промышленную политику. Но речь не об этом», — пояснял Агишев в 2002 году. Проблемы он связывал с отсутствием согласованного, утвержденного программного документа, который при смене власти остается «в наследство», который можно анализировать, дорабатывать, улучшать.

«Надо признать, что такого документа сегодня нет. Были отдельные действия отдельных людей, которые не укладываются в понятие промышленной политики как таковой»,— констатировал Агишев. 

2003 год

Итоги работы над реализацией промышленной политики в очередной раз подвел депутат Никита Белых:

«В Пермской области разработаны, приняты и действуют два стратегических документа — Концепция развития промышленности до 2003 года и закон «О промышленной политике». В то же время практически все признают, что эффективной промышленной политики, как управляемого и прогнозируемого процесса, в Прикамье не существует. Более того, мы находимся на временном перепутье. К марту 2003 года должна быть подготовлена «Концепция социально-экономического развития Пермской области на 2004-2008 годы». Существующая концепция действует по 2003 год включительно, поэтому непонятно, что с ней сегодня делать. Менять ее, когда она еще до конца не реализована, было бы не совсем правильно. Ждать, когда ее действие закончится, тоже не выход».

Выход нашли в том, чтобы представить на рассмотрение областного Законодательного собрания новый вариант концепции промышленной политики в мае. Потом речь зашла о том, что документ должен появиться к ноябрю, поскольку был выявлен ряд системных замечаний к его содержанию.

Обновленную концепцию предложено было рассматривать как логическое продолжение работ по созданию инструментария для реализации закона «О промышленной политике Пермской области». Между тем анализ показал, что с 1999 года из 13 пунктов этого документа, где был определен перечень подлежащих разработке областных законов, реализовано только два — в сфере налогообложения и бюджета содействия инвестициям.  

2004 год

В областном Законодательном собрании фактически без предупреждения отменили «круглый стол» по обсуждению Концепции промышленной политики Пермской области на 2004-2008 годы. Ученые Пермского филиала Института экономики УрО РАН констатировали слабую проработку нормативно-правовой базы промышленной политики. Они ссылались на то, что разработчики использовали в работе нормативную базу двух- и трехлетней давности, в которой не учитываются отправные точки последнего времени. В письме говорилось об отсутствии системного подхода к решению проблем, что не дает «полноценной возможности определить параметры и критерии промышленной политики, лишает системного подхода к вопросам эффективного управления развитием региона».

Наконец, работа над документом подошла к финалу: вице-губернатор Николай Бухвалов представил проект концепции на суд депутатов.

Обладминистрация сформулировала задачи промполитики следующим образом. Во-первых, сохранение и развитие имеющегося потенциала. Во-вторых, проведение структурных преобразований. То есть Пермская область должна перейти от ресурсной экономики к экономике высоких технологий и высокой добавленной стоимости продукта. Промышленники одобрили законопроект, руководствуясь принципом «хуже не будет».  

2005 год

Депутаты приняли в первом чтении Концепцию промышленной политики на 2004-2008 годы. Власти подтвердили намерение перейти от сложившейся отраслевой промышленной политики к политике господдержки конкурентоспособных производств и технологий, сообщив, что в дальнейшем для реализации концепции будут вырабатываться конкретные мероприятия.

С этого момента разговоры на тему промышленной политики потеряли свою актуальность, тема ушла в глубокое «подполье».

2008 год

В 2008 году по поводу промышленной политики высказались руководители ряда предприятий. Они констатировали, что в последний раз можно было вести речь о наличии в Прикамье промышленной политики во времена губернатора Геннадия Игумнова; что у промышленной политики в Прикамье нет никаких перспектив; что ее «замотали» в теоретических спорах между сторонниками кластерного и отраслевого подходов к разработке документа. 

2009 год

Именно по этой причине на заседании комитета по экономической политике и природопользованию краевого парламента, состоявшегося 18 августа, депутаты поскучнели, когда новоиспеченный министр промышленности Пермского края Дмитрий Теплов заговорил о кластерном подходе к формированию промышленной политики, прервав его буквально на полуслове.  

Дежавю

«Динамика промышленного производства в Прикамье не имела траектории устойчивого роста, поскольку во многом зависела от изменения цен на мировом рынке на сырьевую продукцию. Это — нефть и нефтехимия, минеральные удобрения, металлы, лес, бумага. В результате сложилась неоптимальная структура промышленности, когда определяющее влияние на экономику Прикамья в целом оказывают сырьевые отрасли. Сокращение объемов производства в машиностроении произошло в первую очередь на тех предприятиях, которые производили продукцию для нефтегазового комплекса…»

Это — цитата из речи первого вице-губернатора Анатолия Темкина, которую он произнес в 2002 году.

В том же году Андрей Агишев на страницах «Нового компаньона» уже предлагал реальные направления приложения сил для структурной перестройки промышленного комплекса Пермской области. В частности, на базе десятка предприятий Прикамья, работающих над газотурбинной тематикой, по его словам, можно было бы создать единый холдинг с управлением из единого центра, с разработкой единого бренда.

Вторым перспективным направлением Агишев называл производство нефтепромыслового оборудования, которое исторически обосновалось в Прикамье.

«Все, что можно собрать воедино с участием политической воли и административного ресурса, надо собрать, — констатировал тогда Агишев. — Стратегический замысел, заложенный в концепцию, таков: с помощью активной промышленной политики формировать высокоэффективные конкурентоспособные наукоемкие производства для постоянного увеличения валового регионального продукта».

Несколько лет спустя председатель краевого правительства Николай Бухвалов еще раз конкретизировал задачи: «Мы должны выбрать 7-10 проектов, которые будем вести. Одним из таких проектов могло бы стать развитие газотурбинных технологий. Можно рассмотреть проект развития кластера производств оборудования для нефтяной отрасли, куда войдут «Мотовилихинские заводы», Очерский машиностроительный завод, «Новомет».

Если посмотреть векторы приложения сил, намеченные нынешней исполнительной властью в рамках кластерного подхода к развитию региональной промышленности, то в формулировках не найдется и пары-тройки отличий. Более того, есть подозрение, что цитаты совпадут на все 100%.

У сегодняшних депутатов краевого парламента все разговоры на тему промышленной политики не вызывают ничего, кроме скепсиса.

Андрей Агишев, депутат Законодательного собрания Пермского края:

— Судя по тому, что делается, нам не надо промышленной политики. Разрабатывать ее восемь лет — для этого помощник нужен. Никакого взаимодействия с промышленностью не было никогда. А очередная суета вокруг разработки концепции объяснима. Просто правительство страны и президент России велели «шевелиться» на местах. В свое время Аркадий Райкин разъяснял, как важно в нужный момент «запустить дурочку». Это просто процесс, в рамках которого наша «дурочка» скоро отметит совершеннолетие.

Вадим Чебыкин, депутат Законодательного собрания Пермского края:

— Промышленность в Пермском крае есть, а промышленной политики нет. Нет генератора идей, нет опытных профессионалов в команде губернатора. Отсюда и появление документов, которые вызывают чувство изжоги у депутатов. Почему развиваются Свердловская и Челябинская области, а у нас стагнация? Безобразная кадровая политика приводит к таким вещам.

Олег Жданов, депутат Законодательного собрания Пермского края:

— Чтобы формировать какую-то политику, надо иметь соответствующий инструментарий и понимать способы, как и на что с помощью нее можно воздействовать. Я не понимаю промышленной политики в рамках одного региона, поскольку она формируется в масштабах страны. Налоги, земля, арендная плата и госгарантии — вот и все наши инструменты на местах. А все остальное — в руках холдингов, их собственников, акционеров. Какую промышленную политику мы можем выстроить по отношению к «Мотовихинским заводам»? Региональную, местечковую? Оборонный заказ мы им не обеспечим. Разместим заказ на какие-то машины? Он составит мизерную долю в общем объеме производства предприятия.

Правительство Пермского края получило задание справиться с разработкой очередной концепции до конца 2009 года. В то, что эта задача будет выполнена, похоже, мало кто верит.